Когда я оглядываюсь назад, мне становится по-настоящему страшно. Мурашки по спине - от осознания того, насколько близко я была от края, какая тоненькая ниточка удерживала меня.
Сейчас - хотя прошло совсем немного времени - я уже не могу понять и представить, почему же было так темно. Но и воспоминание, смазанное и размытое, об этом сером безнадежном отчаянии приводит в ужас. Я не хочу туда возвращаться.
Видимо, оно было необходимо. Именно так - до самой нижней точки. До потери надежды - той, которая не на словах и не в мыслях, которая погружает в серую безликую пустоту. До осознания - искреннего, без каких-либо сомнений - что идти - некуда и незачем, что так будет всегда, совсем всегда, что выхода просто не существует. Можно очень много думать и говорить об этом. Можно безоговорочно считать, что так и есть. Но лучик надежды все равно остается. Надежды, пусть загнанной в самый темный угол, пусть невидимой, неосязаемой. Остается и заставляет если не идти вперед, то хотя бы стараться не упасть.
Бывает другое. Бывает страшный момент, когда начинаешь верить в то, что все действительно так. Не думать, не знать - верить.
Это смерть. Это точка, после которой уже никогда не стать прежним. Это выбор, от которого невозможно отказаться. Можно - выбрать смерть, выбрать этот ад, впрочем, приобретший черты некоего усыпляющего покоя, навсегда.
Можно - выбрать воскресение. Переродиться, переплавиться. Стать кем-то новым, другим. Я не знаю, от чего это зависит. Я не знаю, в силах ли человек самостоятельно пройти этот путь. Впрочем - вряд ли. Может быть, это испытание - точно отмеренное, строго выверенное. Переход на новую ступень, наверное, может быть только таким - через смерть.
Но потом приходит жизнь. Незнакомая, яркая, завораживающая. Наверное, нужно потерять способность чувствовать - чтобы научиться заново, ярко, почти болезненно сильно. Наверное, нужно ослепнуть и забыть, как это - видеть, чтобы прозреть. Наверное, нужно умереть, чтобы научиться жить.
И совсем не важно, в какой форме приходит жизнь. Она - солнечный свет, слепящий, обжигающий, воскрешающий. О ней не получится сказать что-то вразумительное. Можно только открыться, полностью, всем своим существом, - и жить.
Я вернулась.
Сейчас - хотя прошло совсем немного времени - я уже не могу понять и представить, почему же было так темно. Но и воспоминание, смазанное и размытое, об этом сером безнадежном отчаянии приводит в ужас. Я не хочу туда возвращаться.
Видимо, оно было необходимо. Именно так - до самой нижней точки. До потери надежды - той, которая не на словах и не в мыслях, которая погружает в серую безликую пустоту. До осознания - искреннего, без каких-либо сомнений - что идти - некуда и незачем, что так будет всегда, совсем всегда, что выхода просто не существует. Можно очень много думать и говорить об этом. Можно безоговорочно считать, что так и есть. Но лучик надежды все равно остается. Надежды, пусть загнанной в самый темный угол, пусть невидимой, неосязаемой. Остается и заставляет если не идти вперед, то хотя бы стараться не упасть.
Бывает другое. Бывает страшный момент, когда начинаешь верить в то, что все действительно так. Не думать, не знать - верить.
Это смерть. Это точка, после которой уже никогда не стать прежним. Это выбор, от которого невозможно отказаться. Можно - выбрать смерть, выбрать этот ад, впрочем, приобретший черты некоего усыпляющего покоя, навсегда.
Можно - выбрать воскресение. Переродиться, переплавиться. Стать кем-то новым, другим. Я не знаю, от чего это зависит. Я не знаю, в силах ли человек самостоятельно пройти этот путь. Впрочем - вряд ли. Может быть, это испытание - точно отмеренное, строго выверенное. Переход на новую ступень, наверное, может быть только таким - через смерть.
Но потом приходит жизнь. Незнакомая, яркая, завораживающая. Наверное, нужно потерять способность чувствовать - чтобы научиться заново, ярко, почти болезненно сильно. Наверное, нужно ослепнуть и забыть, как это - видеть, чтобы прозреть. Наверное, нужно умереть, чтобы научиться жить.
И совсем не важно, в какой форме приходит жизнь. Она - солнечный свет, слепящий, обжигающий, воскрешающий. О ней не получится сказать что-то вразумительное. Можно только открыться, полностью, всем своим существом, - и жить.
Я вернулась.